Казалось, черные очи Принца смотрели в пустоту. Словно и не он в этом мире, будто лишь оболочка его как-то оказалась в Бальдере, а сам он и его дух витают где-то в пространстве, где нет времени и жизни, смерти и любви. Он с жадностью и неприкрытым удовольствием наблюдал, как лачуга мгновенно "приближалась" к нему. Предвкушение застать врасплох черного мага казалось ужасающе сладким, это напоминало сладость кислой смородины - нёбо щекочет, но ты продолжаешь жадно запихивать в рот ягоды. Но следующие секунды отравили весь организм скудным и грустным вздохом. Конечно мага не оказалось в доме. Рэбэк не так глуп. Это была лишь малая надежда, просто пешечный ход. Но зачем все это? Ведь Рэбэк и Харон на одной стороне, если это так можно назвать. Каждый питает отсюда свою выгоду. Но раз маг не явился на простую очередную встречу - это что-то, да значит. Как минимум, обыденное предательство, как невозможное - работа на двух фронтах. Но что представляет собой второй фронт - это предстояло выяснить. В голове раздалось шипение с нотными присвистами, а затем их владелица зависла белоснежной лентой в воздухе, над самой головой будущего короля.
- Нет. Не сегодня. Не сейчас. Мы не найдем его, пока он сам не захочет. Но как и любой крысе ему необходимо проделывать вылазки, - взгляд черных очей переместился на отзвук падающих и лязгающих мечей, видимо новобранцы уронили связку оружия, пока вытаскивали снаряжение из подземной камеры. - Мы еще развеем пепел его тела по ветру, Зло, как простую охапку сухого угля.
Глаза медленно начинали приобретать обычную расцветку, зрение становилось человеческим и...неинтересным. Да уж, очи дракона видят невероятные картины и образы, такие, какие только сказкой являются для человека. Тяжелый топот, донесшийся до слуха Харона, предупреждал о выполнении задания. Из люка вылезли новобранцы, таща за собой и на себе все снаряжение, что осталось целым после ярости белой драконихи.
- Мы собрали все, что только можно будет применить, сир.
Бакенгелльский оглядел провизию, что удалось спасти и самих присягнувших. А затем, коротко и грубо проронил:
- Отлично.
Мужчина отвернулся от людей и взглянув на драконицу, задумчиво произнес:
- Доведешь их до убежища..в сохранности. А сейчас.., - Хар снова развернулся к группе новеньких, - Настало время принести клятву.
Люди и нелюди неуверенно переглянулись, но, поставив ящики и носилки на каменную кладь пола, подошли к Главнокомандующему и присели на одно колено, склонив голову. Новобранцы повторяли замысловатые фразы вслед за Хароном, этот язык был древне-эльфский, его знали многие, но совершенно недооценивали. Ведь стоит только произнести на этом языке клятву, как его магия сковывала твои слова. Поговаривали, что магия эльфов могла даже убить, если ты нарушишь клятву. Затем каждый поцеловал перстень правителя и, взяв свою ношу, все присягнувшие отправились за драконом. Харон твердо и убежденно произнес куда-то в пустоту:
- Тебе ведь понравился этот язык, не так ли? - голос его стальным холодом раздавался по храму, он давно уже почуял слежку, и этот неизвестный следопыт допустил слишком много ошибок, чтобы отчитывать его перед другими. - Ты тоже можешь повторить эти сказочно красивые слова, следопыт, - спокойно произнес Принц, делая саркастичный акцент на последнем слове.

Весь вид девушки напоминал кого-то... Кого-то из недалекого прошлого. Маленькую мисс - так кажется нарек ее сам Харон. Эта уверенность в своих словах, эта гордая осанка, этот бесстрашный взгляд. Она смотрит на Хара, понимая, что он человек сильный и намного выше ее уровня во всех смыслах, но страх не овладевает ею, он просто беспомощен перед детской непоколебимостью. Принца боялись и обожали дамы, его избегали и страшились лорды, его остерегались и миновали более сильные существа, чем он. Он молод, но его боятся даже сами короли соседних государств. Но вот, перед вами подросток, и это даже не бесшабашный пацан, а просто девочка. В ее взгляде нет страха, нет сомнений. Даже когда дракониха приблизила свои смертоносные клыки, все, что заметил Принц, было наполнено восхищением. Как он завидовал детям... Как любил их... Быть может от того, что верил в их искренность, быть может от того, что сам, будучи ребенком, он был счастлив. Только тогда, только в те замечательные дни, которые сейчас кажутся сном, хорошим сном, после которого ты просыпаешься со слезами на глазах.
Но сейчас его лицо было спокойно, и тень улыбки все также скользила по его лицу. Когда девчонка переспросила мужчину, тот лишь чуть поднял подбородок. Своеобразный жест королей - жест, позволяющий говорить. Ему не понравилось, в каком тоне она назвала свое имя и кратко рассказала свою судьбу. На секунду он отвел взгляд и посмотрел куда-то вдаль. На красную волшебную полоску горизонта, который виднелся между двумя прохудившимися колоннами. Харон услышал вопрос Роудел будто издалека. И пока что держал дорогую тишину, вновь повисшую меж ними. Его стальной взгляд скользил по кровавому закату. Ветер гонял пыль и песок, которые, кружась в своем танце, порой задевали обрывки книг, листая их страницы, словно живой человек. Эту идиллию девственной природы нарушил тихий и спокойный голос Харона, который все еще наблюдал за алой полосой.
- Мало, кто чтит природу. Еще меньше тех, кто верит в ее жизнь и сущность. И чтобы вернуть веру в себя, она часто подает нам знаки, которые мы - люди - привыкли называть так банально - природное явление. Сегодня пролилась кровь, ее впитала земля. Чтобы показать людям, что Природа все видит, она заканчивает день красным закатом - прямой символ крови. Считая, что мы покорили землю, мы показываем лишь нашу глупость. Никогда Природа и Человек не станут на одну ступень выше или ниже друг друга. Мы равны. Только все эти старые легенды про Мироздание люди забыли. Сейчас легенда - значит сказка.
Харон наконец вернул свой хладный взор на девочку. Слушала ли она его, а если слушала...Услышала ли? Так мало тех, кто чтит законы бытия, еще меньше тех, кто способен их понять. Принц глубоко и шумно вздохнул. Боль в груди понемногу унималась, что приносило необычайное облегчение. Видя испытывающий взгляд незнакомки, Принц сдержал свое слово. Черед хозяина представить свое имя:
- Мисс Роудел, - чуть склонил голову Харон, - Премного рад знакомству. Я - Принц Харон Бакенгелльский, Главнокомандующий тайного ордена Амару, повелитель Бальдера и господин Северных островов. А это место - есть мой дом, в который ты вторглась, как настоящая бандитка, - Харон оценивающе оглядел молодую особу, а затем продолжил, - Как видишь, даже шикарный и богатый замок порой может показаться пустышкой, - мужчина повернулся к мисс спиной и сделал пару медленных шагов вперед, держа одну руку на рукоятке меча, - И когда богатство твоего дома вдруг меркнет в твоих глазах - ты начинаешь терять и себя. Ты становишься странником, в мыслях, конечно. А у каждого странника есть место, где он любит быть и раскрывать свои мысли, предаваться мечтам и воплощать их. Потом это место становится домом, и ты каждый день приходишь туда, в надежде обрести нового себя. Но когда проходит достаточно много времени, а ты все также представляешься себе простым комком плоти - ты начинаешь ощущать пустоту, которая поет реквием по твоей душе, - Хар медленно и с грустным коротким вздохом обернулся к Роудел, посмотрел на розоватое небо над головой и остатки солнечных лучей, а затем также медленно, даже хладнокровно, посмотрел прямо в глаза девушки, - И она пугает тебя везде, кроме места, которое стало пристанищем странника.
Мужчина холодно улыбнулся и пробежал взглядом по старым разрушенным стенам, которые некогда представляли собой великий храм. Он пнул крышку люка, который служил входом в подземную комнатушку, и тот с грохотом захлопнулся. В тот момент, когда прозвучал скрежет и хлопок, монарх тоже закрыл свои очи. Показалось, что это глаза проделали столько шума, а вовсе не дверца тайного хода.
- Я пытаюсь дать надежду каждому, кто ощущает пустоту внутри себя. Я разделю свое пристанище с тем, кто тоже искренно ищет его. Я протяну руку любому, кто готов сражаться за новый мир, в котором люди будут людьми, а не помойными крысами, - Харон открыл глаза и вновь холодно посмотрел на Роудел, - Но те, кто нервно мечется в поисках своего пути, не зная, чего он хочет, не ждут от меня пощады. Я никогда не предлагаю выбор. Выбор лишает нас свободы. Я просто даю путь, - мужчина совершенно бесшумно сделал несколько шагов к незнакомке и остановился прямо перед ней, - Так ты мой гость, ищущий совета, или самолюбивец, отрицающий все, даже себя?

Лицо Харона каменело с каждой секундой. Все холоднее становился его взор, все грубее ложились линии губ, острыми казались его насупившиеся брови. Уже не было теплой улыбки, что отражала ту малую частицу добра в этом человеке. Он испытующе смотрел прямо в зарницы Роудел, и, казалось, металлический блеск его очей разрывал белесые глаза девушки. Он видел и чувствовал, как ее внимание было целиком направлено на его слова. Конечно. Разве могло быть иначе? И как только люди умудряются принимать его слова близко к сердцу? Неужели ничему не научили сказки про говорящих змей? Но теперь это не его дело. Полностью или частично девушка запечатлила слова монарха прямо на своем сердце. Теперь от них не скрыться. Не сбросить с себя оковы словесных иллюзий. Эта иллюзия станет для нее реальностью. Маленькая ложь станет для нее мировой правдой. Хар подавил грубый и хриплый смешок еще в легких. Быстро и верно пополняются ряды Амаров, и столь же быстро и верно Светлые Рыцари подают в отставку, страшась неведомой угрозы. Но та, Мира кажется, она хочет довести дело до конца. Ее праведность против силы Харона. Исход будет одним для двух судеб - кому-то надлежит погибнуть.
Но девушка вывела мужчину из скользких мыслей. Ее вопрос был несколько смешон. Хотя конечная добавка титула и подавила желание смеха, это все-таки наложило отпечаток на самолюбие.
- Ты действительно не знаешь, кто мы? - уверенным полушепотом переспросил Принц, - Мы - странники, ищущие достойного дома. Мы - революционеры, готовые отдать жизнь за новую судьбу Бальдера. Мы - змеи и захватчики, что мимолетной тенью поражают своих врагов и тучей надвигаются на тех, кто слишком высоко задрал нос.
"А еще, мы те, кто просто несет смерть за собой" - уже про себя добавил Харон.
Легкие защемило от нового порыва боли. Татуировка словно сжигала плоть, проникая к самому сердцу, надеясь превратить в пепел и его. Хару было необходимо доделать свое дело тут, но девчонка просто так не оставит его. Зло уже скрылась за горизонтом, теперь отправить Роудел на территорию Амаров не с кем. Лишь в личном сопровождении. Монарх дернул плечом, поправив ремень арбалета. Столько еще предстоит сделать... Столько всего изменить и построить вновь. И каждая задержка, которая была разговором, всегда волновала Принца. Он чувствовал, что время поджимает... Только теперь придется воевать на два фронта: Рэбэк предал орден Амару.

Маленькая девочка похоже была не такой уж и простой, как могло показаться на первый взгляд. В ее глазах играла искра волшебства, что значило только одно - в ее крови есть магия. Очень интересно... И почему в орден Амару тянет именно магических существ? Хотя что можно было еще ожидать? Люди слишком наивно верят в святость Короля и то, что он им приказывает. А приказ здесь простой - полное повиновение. Человек всегда узко мыслит, зато волшебные существа покоряют широкий круг мысли. Они точно знают сколько выиграют, примкнув к той или иной стороне.
Умиротворенное выражение лица оставалось холодным, хоть где-то в легких собирался комок отрывистого обозленного смеха. "Играешь умело, но только для своего возраста..." - промелькнула мысль в голове Принца. Ничего не стоило Харону увидеть дикое притворство покорности собеседницы. Все-таки он в этом притворстве прожил немало лет, опыт накопился богатый. И все-таки хранилось еще в душе непререкаемое и непонятное чувство Хара к детям. Что же вызывало такой теплый кусочек любви? А вызывало его страннейшее ощущение того, что собственных детей у него никогда не будет. Странно, не правда ли? Нет сомнений в том, что его дети уже бродят по свету, а их обманутые пороком плотской любви матери опускают глаза в пол. Ведь если хоть одна из них предъявит право на наследника, то ее язык и власть быстро урежут, отправив остатки в Клоаку.
- Ты-то может и хочешь, а вдруг не хочу я? Все люди и существа, которые поклялись мне в верности, умелые воины, кто не раз слышал про орден Амару. Они много лет отдали на то, чтобы понять сущность Амару и найти меня. Но ты поглощена слухами, простыми слухами, что плыли в Клоаке и Нижнем городе много времени. Ведь ты оттуда, и это заметно. Но даже эти недолгие минуты, что мы провели в нашей беседе, не могут дать тебе достаточно для того, чтобы все понять и осмыслить. Ты наивно идешь за мной по своей причине, и это тоже заметно. Но уверена ли ты, что хватит сил произнести Черную святыню? Осмелишься ли поклясться на забытом эльфийском языке тому, с кем знакома несколько мгновений?
Как бы Харон хотел, чтобы все дети Бальдера куда-то провалились на время войны и не видели того, что будет происходить. Но некоторые сами рвутся в этот поток крови, грязи и тьмы, и порой даже не понимают, куда они себя ведут.
- Просто подумай сначала, стоит ли твоя цель того, чтобы забыть свою прошлую гниющую жизнь и следовать зову дороги и убийства.
Принц отвернулся от девочки и уверенно зашагал к боковой стене, на которой покоился горящий факел. Мужчина снял его с подставки, и теплый свет огня лизнул его силуэт. Теперь черты лица Харона казались какими-то болезненными, хоть и строгими. Словно его сильно калечило что-то неведомое изнутри, причем калечило не плоть, а душу. Но это и не "словно". Так было на самом деле. Огонь всегда показывал истину. Он сжигал все маски и старые поверья, чтобы из пепла выросла правда. Монарх плавным шагом двинулся к дальней стене храма, которая была испещрена росписями, вырезками, картинками и словами. На поверхности этой стены несколько камней буквально выходили вперед и не совпадали с общей картиной. Умело и наизусть зная комбинацию небольшого секрета храма Завета, Харон повернул все камни в строгом направлении к северо-западу и задвинул их в стену. Сейчас же послышался треск и гул, со стены посыпалась столетняя пыль, Хару пришлось даже рукавом загородить лицо. Но вот треск сменился приятным шуршанием и небольшой фрагмент стены выдвинулся к мужчине, открывая свой тайник и свои тайны. Харон раскрыл деревянные дверцы выдвинутой подставки и взял из ящичка старую толстую книгу. Затем, повернувшись к Роудел, Патрон зашагал к ней, попутно вернув факел на место и стряхивая с книги пыль.
- Некогда эта книга была судьбоносным артефактом Бальдера и охранялась лишь самоотверженными и лучшими воинами. Ее перепрятывали каждые пять лет. Это было целой церемонией... Но война с соседним государством отняла часть нашего царства, превратив богатые пастбища и города в Моровые земли. Они искали книгу. И конечно не нашли ее. Ослепленные алчностью, они не видели простого пути, им казалось, что все покрыто мраком и тайной. А потом я и мой отец вернулись и дали последний бой Кирину, разбив его армию и с позором выгнав остатки некогда смелых воинов с нашей земли. Книга была утеряна. Ее считали отголоском прошлого. А теперь я держу ее в руках. Так легко заставить людей верить в то, во что мы хотим верить, не правда ли? - Харон посмотрел в глаза девушки и не увидел там ничего, кроме старого притворства. Это грустное замечание заставило искривиться уголки губ. Как бы он не хотел видеть в детях ложь... Но.. - Но так что. Ты приняла свое решение? - спросил полукровку Принц Бальдера.

Он просто хотел покончить с существованием и начать жить. Жить по-настоящему. Жить, как человек, которого знают и уважают, которому благодарны за светлую жизнь, лишенной обмана, коварства и предательства. Но способен ли на это человек, который сам проникся этими ужасными принципами? И пусть во благо жизни, но он врал; пусть за светлую цель, но он испещрял коварством душу; пусть за справедливость, но он предавал. И теперь.. Когда революция набирает оборот и воины готовят клинки, люди твердят о кровопролитной войне, что устраивает какой-то анархист со своими демоническими приспешниками. Никто не истолковал его поступок, как равноправное искоренение черного прошлого. Никто не подумал о том, что даже во имя Творцов и Добра нужно проливать кровь, что он и хочет сделать. Даже для верных Амаров это просто способ поднаточить свое мастерство боя, да оторвать кусок послаще и пожирнее после войны и разгрома.
Лицо Харона сменилось с равнодушного на раздраженное. Почему ребенок мечтает о крови на клинке? Почему?! За что его, Харона, повергли вечным душевным мукам? Почему люди слепы и не видят хаоса, в котором живут? Ведь он не уляжется по своей прихоти. Он будет лишь расти. И что будет, когда этот ком накроет весь Бальдер? Что тогда предпримут люди? Ничего... Они как зажравшиеся свиньи, едят и едят, и только тогда подают голос, когда им мешают жрать. Стальной взгляд грубых глаз встретился с очами девочки.
- Никогда не оборачивай свою силу в надменность. Тебя это погубит даже в уличной потасовке, - грубо проговорил Принц. - Но ты ведь должна понимать, что Амары не шпану идут пинать, а устраивать мятеж, революцию, переворот, в котором каждая секунда будет определять оставить тебя в живых или вонзить тебя стрелу.
Харон покачал головой и потер переносицу. Нет.. Нельзя здесь дольше задерживаться. Это место кишит вероисповеданием, а это сейчас совершенно не к стати.. Или.. Он вновь открыл глаза и посмотрел на девочку.
- Ты должна хранить верность не словами, а душой, и быть смелой не в беспечных поступках, а сердцем. Но, думаю, пустых разговоров на сегодня хватит.. Настало время отрезать прошлое.
Харон жестом приказал Роудел присесть на одно колено. Когда девочка безоговорочно выполнила приказ, он стал произносить древнюю эльфийскую молитву, чтобы полукровка повторила все за ним. Его голос был тверд, как титан. Он пугающе раздавался эхом в руинах храма. Это придавало необъяснимого страха. Может из-за голоса... А может из-за магии молитвы. Но когда с губ сорвались последние слова клятвы, Хар уже тихо и мерно сказал следующее:
- Прошлое должно остаться незначимым. Теперь ты член братства. И твое место в новом мире уже предопределено.
До слуха донесся топот копыт. И вскоре в храм вошел темный эльф. Тот самый докладчик, что постоянно вертелся возле Принца в убежище, назойливо повторяя все новые и новые свершения Амаров.
- Главнокомандующий! Сэр!, - сказал он столь громко, но осекся, когда увидел девушку.
- Я думал, что Амары - сплоченное братство. И показать знаки приличия, поприветствовав собрата, это у них в крови.
Эльф немного замялся, ибо пропустил посвящение, хотя считал своим долгом быть на каждом из них. Да и вообще он был любителем совать нос куда и не следовало бы. Но затем исправил свою ошибку, обратившись сначала к девушке, а затем вновь к Харону.
- Приветствую, сестра! Да живет наш Отец вечно!, - когда стандартное приветствие было выговорено, он обратился к Отцу, - Главнокомандующий, спешу доложить, что мы наткнулись на след Рэбэка. Зак и Корд уже на месте, наблюдают за местностью и ждут Ваших приказов.
- С этим надо покончить поскорее... Проводи нашу новоиспеченную сестру в Убежище за снаряжением. А я отправлюсь на место.
Харон кивнул головой Роудел и направился к лошади. Предусмотрительный докладчик привел боевого коня Принца, зная, что тот сразу последует на место. Харон потрепал своего боевого друга по лохматой гриве и ловко забрался в седло.
- Ну что, друг Филакас, придется тебе показать всем, как обогнать ветер. Вперед!
Черный прекрасный конь горделиво вскинулся на дыбы и горделиво заржал, а затем рванул как стрела туда, куда укажет его всадник.